К 100-летию со дня рождения Л.А. Кашина

Леонид Андреевич Кашин! 23 июля исполнилось 100 лет со дня его рождения. В феврале 2002 года его не стало, а для меня он и сейчас «живее всех живых»... Хочу поделиться своими воспоминаниями о работе в команде Л.А. Кашина и о его влиянии на линию моей жизни в период с 1963 по 1998 год.
Свою активность, работоспособность и профессионализм Л.А. Кашин наглядно продемонстрировал, создав монументальный труд «Научно-технический и исторический обзор. Построение классической астрономо-геодезической сети России и СССР», опубликованный в 1998 году. Какая самоотверженная работа - собрать и изучить горы документов и книг, чтобы в итоге сейчас «разложить всё по полочкам». Я стал одним из первых читателей этого академического труда. Леонид Андреевич просил меня ознакомиться с рукописью и высказать своё мнение. Я полвека занимался этой тематикой, но в рукописи нашёл массу новой для меня информации. Конечно, я находил какие-то неточности, противоречия. Но это обычное дело при обработке таких больших объёмов материала. Но самое главное, что меня тогда восхитило, - свойственный Леониду Андреевичу системный подход к решению поставленной задачи. К сожалению, в последние двадцать лет в нашей отрасли превалирует бессистемность, а проще говоря - хаос. Особенно это проявляется в отсутствии взаимодействия между военной и гражданской геодезическими службами. Поэтому сейчас я испытываю ностальгию по тем временам, когда эти службы возглавляли такие специалисты, как Б.Е. Бызов, И.А. Кутузов, Л.А.Кашин. Благодаря их высочайшей квалификации и в высшей степени ответственному подходу к делу успешно решалось множество сложнейших задач - в частности, общее уравнивание АГС СССР и создание топографических карт масштаба 1 : 25 000 на всю территорию страны. К сожалению, возможности широкого использования этих превосходных по качеству карт сегодня весьма ограничены.
Безусловно, Леонид Андреевич Кашин обладал высоким потенциалом учёного, но его большой производственный опыт существенно усиливал этот потенциал. В 27 лет стать начальником вычислительного цеха, в 31 - главным инженером сначала Северо-Кавказского, а затем очень проблемного Казахского АГП, и, наконец, в 46 - главным инженером нашей отрасли... Разве это не свидетельство чрезвычайно высокого интеллекта и потрясающей работоспособности?
Хорошо помню, с каким увлечением и настойчивостью в 1963 году он занялся аналитической стереофотограмметрией. Много времени проводил за стереопроектором Романовского, поставив себе задачу построения фотограмметрических сетей сразу в геодезической системе координат. И добился этого. Увлёк меня, молодого специалиста, приехавшего по распределению МИИГАиК на казахское предприятие в мае 1963 года, разработкой программы для ЭЦВМ: сначала "Урал-1" со 100 ячейками оперативной памяти, затем "Минск-1", "Урал-2", "Минск-2". В результате были загружены работой простаивавшие до этого цейссовские стереокомпараторы. Всего за пару лет Леонид Андреевич сумел вывести казахское предприятие из отсталых в число передовых. Неудивительно, что у работников его перевод на высокую должность в ГУГК, с одной стороны, вызвал чувство гордости, а с другой - печали. Даже тот факт, что он знал имена и отчества почти всех работников достаточно большого предприятия, приводил всех в изумление и ещё больше поднимал и без того высочайший авторитет Л.А. Кашина.
Этот феномен я испытал на себе. По приезде в Алма-Ату мне дали бригаду, роскошный теодолит «ТТ-2/6» и отправили на доделки - сначала на остров озера Алаколь, затем на озеро Сасыкколь. Наблюдателям со стажем такие работы были невыгодны, а мне, молодому специалисту, они были очень интересны и полезны. В середине лета в моей полевой деятельности неожиданно образовался перерыв, и некоторое время я занимался составлением проекта в ПВБ. Частенько к нам заглядывал начальник вычислительного цеха В.М. Сигалов. Как-то раз он завёл разговор об ЭВМ. А у нас в МИИГАиК на пятом курсе один семестр был посвящён ознакомительному курсу лекций по ЭВМ. Я тогда очень увлёкся этим делом и даже пытался составить программу для ЭЦВМ «Стрела». Поскольку доступа к машинам у нас не было, я решил показать своё творение лектору, но понял, что он сам никакой практики в этом деле не имеет. А В.М. Сигалов уже опробовал свои силы на ЭЦВМ «Урал-1». Я поучаствовал в этом разговоре, продемонстрировав, что я «в теме». Буквально через час после этого навстречу мне по лестнице поднимается Леонид Андреевич. Я здороваюсь с ним, а он меня останавливает и говорит: «Геннадий Николаевич, а Вы, оказывается, знакомы с программированием на ЭВМ! Так у нас для Вас есть работа». Я остолбенел. Но не от известия о моих весьма скромных знаниях по этому предмету, а от того, что он обратился ко мне по имени и отчеству, хотя до этого мы общались с ним всего один раз не более пяти минут. Потом мне рассказали, что у Кашина просто феноменальная память (мне б такую!). Ну, а о моём интересе к программированию ему, естественно, доложил Сигалов.
С той поры я задумался о судьбоносности случая. Ведь по окончании МИИГАиК я планировал один сезон отработать в поле, а затем заняться разработкой программ решения на ЭЦВМ различных геодезических задач. Да и в Алма-Ату я распределился потому, что там в то время жил и работал в "Аэрофлоте" мой старший брат. В конце 60-х брата перевели работать в Москву, а в 1971 году по рекомендации Л.А. Кашина меня пригласили в МАГП на должность главного инженера ГИВЦ. Более того, в МИИГАиК я поступил только из-за увлечения астрономией, натолкнувшись в справочнике на специальность "астрономогеодезия". Тогда я впервые услышал про такой предмет - геодезия. До этого как-то не сталкивался с таким термином. Невольно вспоминаешь слова из популярной песни: «Представить страшно мне теперь, что ты не ту открыл бы дверь!»
Молодые специалисты на периферии растут очень быстро, а главное, там приветствуются инициатива и самостоятельность. Осенью 1963 года Леонид Андреевич отправил меня в Иркутск, на месячные курсы программирования на ЭЦВМ БЭСМ-2. Курсы организовал В.Н. Белых, программа которого по построению маршрутной фототриангуляции уже конкурировала с программой А.Н. Лобанова, первопроходца в этом деле. Вернувшись в Алма-Ату, я засел за изучение основ аналитической фотограмметрии. Потом совместно с Кашиным разработали алгоритм построения маршрутной фототриангуляции на основе его подхода.
Доступ к ЭЦВМ в Алма-Ате в то время был очень скуден. Для начала мы остановились на "Урал-1". В конце концов программу я отладил и мы начали строить маршруты. Поскольку я занимался исследовательской работой, меня направили работать в ОИЛ. Сидели мы не в основном здании, а в отдельном маленьком домике. Зимой там было холодновато, поэтому нам провели туда толстенную трубу с горячей водой. На работе мы засиживались допоздна, и очень часто к нам на огонёк заглядывал Леонид Андреевич. И начинались шумные теоретические споры. Мой начальник укорял меня за горячность в спорах с главным инженером. Я же ему доказывал, что в подобных спорах мы оба инженеры и имеем одинаковые права. Кашин только посмеивался, и споры продолжались дальше. Я осознавал, что такие посиделки не только способствовали проверке его идей, но и являлись отдушиной от повседневной рутины. Через год мне в помощь дали очень грамотного и ловящего всё на лету инженера А.А. Крыжановского. Программировать он начал уже на четвёртый день моих разъяснений и примеров. С тех пор споры стали ещё жарче.
Как только Леонид Андреевич понял, что процесс пошёл, и не только с фотограмметрией, но и с обработкой геодезических сетей, он поручил мне создание группы операторов, которые переносили бы данные на машинные носители и выполняли их обработку на арендованных ЭЦВМ. Исходную информацию готовили работники вычислительного цеха и стереоцеха на специальных бланках. И работа закипела. Возникали новые задачи. Кашин исподволь учил нас системному подходу к решению любых проблем. Видя, как у нас растёт мастерство, он брал это на заметку. И хотя развитие эксперимента он смог наблюдать всего два года, успел сделать для себя определённые выводы о том, на кого он сможет опереться в осуществлении своих далеко идущих планов. И это касалось не только уравнивания АГС, но и многих других задумок.
Уже работая в ГУГК, Леонид Андреевич продолжал интересоваться, как у нас идут дела, и был очень доволен нашими успехами. Идея общего уравнивания сплошной астрономо-геодезической сети 1 и 2 класса давно витала в воздухе, тем более что построение этой сети подходило к концу. Кроме того, ощущалось, что скоро у нас появятся достаточно мощные ЭЦВМ, чтобы решить систему нормальных уравнений с более чем 300 тысячами неизвестных. Вычислительная техника развивалась семимильными шагами. В 1963 году С.Г. Судаков предпринял попытку уравнять АГС СССР, разбив её на 3 блока, но снова как полигональное построение. Занимался этим А.З. Сазонов. Уравнять удалось лишь первый блок, да и то не слишком удачно. Вслед за этим уже Л.А.Кашин в марте 1969 года представил коллегии ГУГК доклад по проведению уравнивания ГГС СССР - сначала по блокам, затем как единое построение. Но лишь спустя 13 лет удалось приступить к осуществлению его плана. А тогда в спешном порядке уравняли блок «Север», затем «Дальний Восток» (1969-1972 гг.). В последнем уравнивалась сплошная сеть на ЭЦВМ М-222 в ГИВЦ МАГП, уже при мне.
Следуя своему системному подходу, Леонид Андреевич планировал привлечь к подготовке информации и её контролю все 14 предприятий ГУГК и, по возможности, части ВТС. На предприятиях предполагалось создать вычислительные центры на базе ЕС ЭВМ и провести учёбу в вычислительных цехах. Возложить на главных инженеров ответственность за своевременное и качественное обучение работников. Практически удалось создать 12 ВЦ (в АГП-1,2,5-14) и привлечь 4 в/ч, но только для подготовки информации. В марте 1982 года на семинаре главных инженеров были розданы: ТЭД-10, набор РТМ с инструкциями по сбору данных, необходимых для проведения уравнительных вычислений, инструкция по работе с комплексом программ уравнивания ГГС объёмом до 32 тысяч пунктов и сам комплекс на магнитной ленте. Таким образом, АГП были обеспечены всеми необходимыми материалами для разворота работ по сбору и апробированию измерительной информации для уравнивания АГС. Усложняла работу неготовность программного обеспечения для ведения базы данных. До 1985 года их приходилось хранить на магнитных лентах. Впоследствии копии этих лент передавались в ГИВЦ для пополнения общей базы данных, а также на полосу перекрытия в соседние АГП. В 1985 году программное обеспечение ведения базы данных было передано всем АГП - участникам уравнивания АГС, и они получили возможность извлекать из базы данные для любого участка ГГС.
Я неспроста так подробно описываю технологию и организацию работ по сбору и анализу данных для уравнивания и каталогизации. Многие просто представить себе не могут, насколько была сложна, трудоёмка и ответственна эта работа. Главная заслуга Л.А.Кашина в том, что он был локомотивом, который тащил весь состав к финишу. Прежде всего для проведения организационной работы и решения технических вопросов предстоящего уравнивания АГС приказом № 87 от 12 мая 1980 г. была создана Межведомственная комиссия из ответственных работников ГУГК, ВТС, ЦНИИГАиК, МИИГАиК и МАГП. Была ещё и рабочая группа. Комиссия собиралась в среднем два раза в год, рабочая группа - по мере необходимости, чтобы обсудить проблемы и подготовить свои предложения для комиссии. Проводились "кустовые" и общесоюзные совещания. Всё решалось только коллегиально. Не допускалось никакой авторитарности. Практически ежегодно проводились семинары главных инженеров АГП, на которых заслушивались их сообщения о проведении работ по подготовке данных к уравниванию АГС. Частенько Л.А. Кашин поручал мне выступить на этих совещаниях с информацией о ходе работ. Он вообще относился к главным инженерам предприятий с большим уважением.
Мне хотелось бы обратить внимание на ещё один очень важный момент. Прежде чем мы приступили к общему уравниванию, комплекс программ уравнивания был многократно проверен. В частности, при уравнивании ЕАГС. В 1973 г. на Совещании геодезических служб стран членов СЭВ и Варшавского договора: ВНР (Венгрия), ГДР (Восточная Германия), НРБ (Болгария), ПНР (Польша), СРР (Румыния), СССР и ЧССР (Чехословакия) - было принято решение вторично уравнять Единую астрономо-геодезическую сеть (ЕАГС) этих стран в пределах бывшего Двинского объекта, от ряда 1 класса Пулково-Николаев на запад до Потсдама.
По моему предложению, которое очень понравилось Кашину, мы пригласили специалистов из ГДР, НРБ и ПНР поучаствовать в разработке комплекса программ. По ходу разработки встречались мы редко, тем не менее комплекс в сборе работал абсолютно правильно. Ведь всё зависит от правильной организации самой разработки и от квалификации исполнителей. Считаю важным отметить, что решение системы нормальных уравнений двумя методами: методом сопряженных градиентов и методом польского учёного Банахевича (разработка ПНР) - являлось решением идентичными способами.
В комплексе имеется программа моделирования тестовой сети на основе реальной. После уравнивания тестовой сети мы получаем полное совпадение с заранее известными результатами. Кроме того, уравнивание можно выполнить в два приближения, введя в предварительные значения координат поправки из первого приближения. Мы сопоставляли результаты уравнивания отдельных частей АГС и каждого из пяти блоков с результатами, полученными из уравнивания методом Пранис-Праневича. Величины разногласий были несущественными. Леонид Андреевич всегда обращал большое внимание на использование разного вида контрольных операций. При разработке комплекса мы это учитывали.
Несмотря на то что в канун 1987 года Леонида Андреевича отправили на пенсию, он продолжал активно интересоваться ходом работ своего любимого детища - общего уравнивания АГС СССР. Однако реально повлиять на процесс он уже не мог. Это нанесло серьёзный урон общему ходу работ, особенно на стадии внедрения результатов.
В завершение ещё раз хочу подчеркнуть важную роль Л.А. Кашина в крупнейших проектах отрасли того периода и выразить глубокое уважение к памяти моего наставника, коллеги и учёного. Хотелось бы, чтобы Леонида Андреевича и его труды ещё долго вспоминали самыми добрыми и благодарными словами.

Ефимов Г.Н.